⭐ ⭐ ⭐ ⭐ ⭐ Юридическая тематика очень сложная но, в этой статье, мы постараемся ответить на вопрос «В мае 1987 г служил в зоне чернобольской аэс». Конечно, если у Вас остались вопросы Вы сможете бесплатно проконсультироваться у юристов онлайн прямо на сайте.
Брюханов В.П. очень взволнован выступлением прокурора, т. к. не ожидал такого срока наказания (10 лет. — НВ). Высказал надежду, что через некоторое время будет направлен на стройки народного хозяйства. Намеревался отказаться от последнего слова, но адвокат его отговорил.
Фомин Н.М. считает, что оправдываться на суде бесполезно. Все уже расписано, кому сколько. Разыгрывается спектакль. Эксперты из „мухи сделали слона“, а само заключение написано неквалифицированно. Продолжает интересоваться вопросами жизни в лагерях.
Редиска и «корочки»
Судя по рассекреченным документам, в камерах каждого из основных обвиняемых — бывшего директора станции Виктора Брюханова, главного инженера Николая Фомина и его заместителя Анатолия Дятлова — была «наседка», то есть агент КГБ, который запоминал все, что говорили фигуранты, и склонял подсудимых к правильному с точки зрения советской власти поведению во время процесса. Имена агентов в архивах, судя по всему, не сохранились.
— Я дважды терял сознание прямо на конвейере в цеху у себя на заводе. Один раз упал в миксер. К счастью, он был неработающий, иначе бы я погиб на месте. Мне ещё и занизили количество радиации, которую я получил. Например, однажды мы поднимали робота на крышу энергоблока. На это ушло четыре часа, а записали полчаса. Выезды тоже урезали — записали только 4–5 последних. Тогда правительство многое утаивало о катастрофе в Чернобыле. Только когда стало понятно, что люди умирают сотнями, зашла речь о социальных гарантиях. В 1987–1989 году мы стали поднимать вопрос о доплатах. Пришлось шесть дней голодать, чтобы нас наконец услышали.
Белгородец Виктор Амосов приезжал в зону несколько раз. Первый — 9 мая 1986 года на пару дней. Через месяц он вернулся на два месяца и пробыл до сентября. В третий раз ликвидатор пробыл в Чернобыле всю осень 1987 года. Последний раз он находился там с апреля по июнь 1988 года. Всего больше 450 суток. За это время он получил 28 рентген. В зоне Амосов был начальником производственного отдела. Его задача заключалась в том, чтобы обеспечить работу военнообязанных на станции и запустить растворобетонные заводы до объёма 5 тысяч кубометров в сутки для строительства саркофага.
«До сих пор слёзы на глазах»
В 2022 году в посёлке Волоконовка заложили камень в основание первого храма в России в честь ликвидаторов последствий аварии в Чернобыле. Инициатива построить храм принадлежала Валерию Сорокину, который в 1986 году одним из первых белгородцев отправился в Чернобыль вместе со своей женой Ириной. Освящение храма состоялось в мае 2022 года.
1987 — Специальный Золотой приз «За профессиональное мужество» МКФ
1987 — «Серебряная пластина» XIX Международного фестиваля документальных фильмов в Нионе (Швейцария)
1987 — «Серебряный дельфин» Международного фестиваля документальных фильмов в Трое (Португалия)
1987 — «Хрустальный приз» XXX Международного фестиваля документальных и короткометражных фильмов в Лейпциге (Германия)
1987 — Золотая медаль «ЭКСПО-87»
Первый полнометражный фильм о Чернобыльской трагедии, снятый в мае-сентябре 1986 года, встреченный в штыки Минатомом, грозившим запретить фильм навсегда.
Спустя несколько месяцев фильм получил призы авторитетных международных кинофестивалей.
О фильме
Мы со съемочной группой готовы были прилететь в зону аварии на следующий день после взрыва. Не пустил зампред Совмина Б.Е. Щербина, отвечавший за ядерную энергетику в стране. И только личное вмешательство члена Политбюро ЦК КПСС А.Н. Яковлева помогло нам прорваться в зону. Но готовый фильм лег на «на полку». Тот же Борис Евдокимович Щербина создал «чернобыльскую» комиссию из представителей 33 министерств, и ни одна муха не могла пролететь в общественное пространство. Именно эта комиссия запретила фильм. И если бы не покойный Элем Климов — руководитель Союза кинематографистов СССР, то картина вообще бы не вышла. Он взял на себя смелость показать ее пленуму Союза без разрешительного удостоверения, которое выдавала цензура. После этого показа фильм уже невозможно было остановить. Он обошел все страны мира, где есть телевидение, за что и был вписан в Книгу рекордов Гиннеса.
В первые дни аварии на Чернобыльской АЭС битва с радиацией велась и на подступах к Киеву. Угроза заражения исходила не только от чернобыльского ветра, но и от колес автотранспорта, шедшего из Припяти в столицу. Проблему очистки радиоактивной воды, образовавшейся после дезактивации автомобилей, решили ученые Киевского политехнического института.
В мае 1987 г служил в зоне чернобольской аэс
Почему так известна только Припять ? Это просто самый крупный город в зоне отчуждения и самый ближний к нему — по последней проведённой до эвакуации переписи (в ноябре 1985 года), численность населения составляла 47 тысяч 500 человек, более чем 25 национальностей. Например в самом Чернобыле до аварии проживало всего 12 тыс. человек.
Мастерок.жж.рф
24 ноября 1987 года приступили к физическому пуску реактора третьего энергоблока, энергетический пуск состоялся 4 декабря. 31 декабря 1987 года решением Правительственной комиссии № 473 утверждён акт приёмки в эксплуатацию 3-го энергоблока ЧАЭС после ремонтно-восстановительных работ.
Направленные на ликвидацию последствий аварии граждане добирались самолетом до Киева, далее до Чернобыля — автобусом и электричкой. Отправка была организована четко. Этим же путем добирался и я.Так получилось, что летел один. В Киеве в аэропорту познакомился с летчиками. Разговорились. Ребята возвращались в часть после отправки «груза-200»: погиб экипаж вертолета. С ними на вертолете долетел до Чернобыля, сели возле «Сельхозтехники» — там была посадочная площадка.
Проезжая по мосту через Днепр обратили внимание на великолепие архитектурного оформления ограждений: символы мира и труда, подсолнухи, колосья пшеницы и пятиконечные звезды. На правом берегу Днепра возвышалась статуя Женщины-Матери. Красоты Софиевского заповедника, Борисполя, белизна хат и орнамент проносящихся мимо автобусных остановок подкупали своей простотой и нарядностью. Если бы мы не знали куда едем – можно было бы наслаждаться работой украинских тружеников. Но чем ближе мы подъезжали к 30-ти километровой зоне, навстречу нам все чаще попадались колонны автомашин, бронетранспортеры. Глядя на них – перехватывало дыхание.
Что, позже со мной и произошло.
При подъезду к городу Припять меня охватило такое ощущение, что волосы на голове встали. Вид был устрашающий. Пустой город, обнесенный колючей проволокой, посреди прекраснейшего весеннего хвойного леса, по этажам домов, из-за выбитых оконных рам, гулял ветер.
Через четырнадцать часов непрерывной работы отказала насосная станция, и новую пришлось устанавливать по пояс в радиоактивной воде.
— Работали по времени, быстрее нормативов, — продолжает свой рассказ В.Тринос, — Брали эти рукава с водой, прижимали, как детей, к груди и перетаскивали. Поначалу мы были в резиновых химзащитных костюмах «Л-1» и в респираторах. Тогда, помню, так жарко было. Минералка закончилась, и мы пили воду прямо на станции из крана. У меня было семь выходов за 24 часа. После каждого выхода костюмы меняли, и надо было километра полтора идти пешком (а в некоторых местах — желательно бегом) к зданию администрации, чтобы там помыться. Вода из душа казалась горошинками, падающими на голову. Вечером 7 мая Анатолию Добрыню стало плохо. Он начал заговариваться, и «скорая» увезла его со станции в Чернобыль. Там у Толи начались тошнота, рвота, и его доставили в Иванков, под капельницы.
Воспоминания участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС
Время неумолимо бежит вперёд… Стрелки часов невозможно повернуть назад, как невозможно изменить и то, что уже случилось. В памяти, будто на фотоплёнке, — события, которые прошедшая четверть века не смогла покрыть чёрной пеленой забвения. Это авария на Чернобыльской АЭС…
Пожарный Владимир Тринос, одним из первых попавший на ЧАЭС после взрыва
20 декабря. Общее построение. Нам зачитывают приказ о том, кто, куда и в какую часть распределён. Потом нас ждал ночной вокзал Златоуста. На перроне — все наши три роты и провожающих. Быстрое прощание с офицерами нашей роты без духового оркестра — всё делалось тихо. Посадка в пассажирский поезд, и мы следуем до столицы Украины — города — героя Киева. Прибыли. Строем выдвигаемся на привокзальную площадь. Небольшое ожидание. Удивительно, но в памяти о том моменте почти ничего не осталось, даже не могу вспомнить всех красот Киевского вокзала — всё стёрто. Потом подошли автобусы «Икарус», и вот мы следуем до города Белая Церковь. Таким же маршрутом прошли и пройдут ещё десятки тысяч ликвидаторов аварии ЧАЭС. И этот поток прекратится только в 1991 году. Шла страшная война по ликвидации катастрофы. А чиновники, приняв все бюрократические меры, не признают сейчас того, что мы принимали участие в боевых действиях, а всё из-за того, что за это надо платить деньги и предоставлять льготы. Мерило всего сейчас в нашем обществе — деньги, а не почёт, уважение, исполнение Законов и Конституционного права. Хотя в справке МСЭ, которую мне выдали гораздо позднее, после получения инвалидности, написано: «Группа инвалидности: вторая. Причина инвалидности: увечье, получено при исполнении обязанностей военной службы, связано с аварией на ЧАЭС». Это всё нас ждало после ликвидации аварии: болезни, потеря друзей, унижения, суды, борьба с чиновничьим произволом… А тогда нас ждал город Белая Церковь, где во время Великой Отечественной войны шли кровопролитные бои, где насмерть дрались и побеждали наши отцы и деды. Теперь и нам предстояло победить и доказать, что мы достойные их потомки.
Автобусы прибыли после обеда на территорию воинской части, где нас разместили на несколько часов. Проверка документов, перекличка, построение. Потом подошли крытые автомашины «Урал». Звучит команда: «По машинам!» И снова дорога, которая ведёт нас увидеть своими глазами, познать, испытать последствия аварии ЧАЭС. …Несколько часов пути, и мы прибыли в пункт дислокации 25-й бригады в село ОранноеИванковского района Киевской области. Ждали долго, пока нас распределят по воинским частям. Снега не было. Влажный, пронизывающий насквозь ветер вселял в душу непонятную ещё тогда тревогу. Для укрытия от непогоды стояла одна палатка, печки там не было, но от ветра можно было укрыться. Потихоньку наша группа уменьшалась, представители («покупатели») выкрикивали фамилии и после уводили к себе в часть. Нас, последних шестерых, забрали последними после полуночи.